Я подарю тебе любовь - Страница 47

Денис уложил Лену на кровать и куда-то делся.

— Вернись! — потребовала она.

— Я здесь! Я хочу нас раздеть! — объяснял он, спешно снимая с нее ботинки.

— Да на фиг! — звала она. — Сними только главное! Потом все!

Он смеялся, стаскивая с нее «главное», Ленка схватила его за руку и рванула на себя, не удержав равновесия, он упал на нее сверху, успев облокотиться о кровать.

И смех сбежал, уступив место иному…

Они замерли, не шевелились, боясь потревожить то, что говорили глазами, почти не дыша. Не отрывая взгляда от Лениных глаз, Денис медленно вошел в нее. И так же медленно, вместе с его движением, собрались у нее в уголках глаз слезы и пролились по вискам, он видел: от восхищения!

Наклонился и поцеловал, благодаря.

Но медленно у них не получилось — полыхнуло от наполненности нежностью, загорелось и понесло…

Ленка лежала на Денисе, прижавшись щекой к его щеке, растрепавшиеся волосы прикрывали вторую половину его лица. Денису нравилось ужасно! Он вдыхал запах ее волос и благоговел от ощущения шелковистости ее кожи на своей щеке.

— Ты самый сексуальный мужчина в мире, — лениво произнося слова, заявила Лена.

— До тебя никто не замечал, — в ответ ленясь словами, довольно улыбнулся он.

— Забей! — посоветовала Ленка. — Идиоток нынче развелось, как грибов в лесу перед войной!

— У тебя от голода урчит в животе, — не в силах справиться с улыбкой, прочно поселившейся на лице и в душе, заметил Денис.

— Это у тебя урчит, а у меня отзывается, я на тебе лежу.

— Пошли кормиться, — предложил он, не двигаясь.

— Действия типа «встали и пошли» мне пока не осилить, — призналась она.

— Кому-то придется.

— Варианты? — поинтересовалась барышня.

— Одни, — ответил Денис, поднимаясь вместе с ней, — вставать и идти я, а ты лежать и переноситься.

Он встал с кровати, держа Ленку в объятиях, и пошел в кухню.

— Хорошо, раздеться не успели, — заметила она, когда Денис усадил ее на кухонный диван у стола. — Одеваться не пришлось!

Денис наклонился, поцеловал ее в пробор в волосах и ушел в прихожую за «осторожно поставленными на пол» пакетами. Постоял там, призывая себя поуспокоиться, не млеть так уж телом и сердцем и перестать блаженно улыбаться. Ничего особо у него не получилось с уговорами, но поулеглось немного.

Разогревать ничего не пришлось, блюда были еще теплыми, не горячими, но вполне. Занявшись накрыванием стола, Денису удалось немного притушить звон радостный до доброго уюта внутри.

— Вкусненько! — похвалила Лена, с аппетитом принявшись за еду.

— Да, у Антона хорошо готовят.

— Ты его давно знаешь?

— Давно. Он сын старинного знакомого Михаила Захаровича, — пояснил Денис.

Ленка перестала есть, испарилась, как и не бывало, вся ее легкая дурашливость, кошачья удовлетворенная расслабленность, смотрела на Арбенина настороженным взглядом.

— Я не знала. Извини.

Денис даже не понял в первый момент, о чем она, поразившись резкой перемене ее настроения. А поняв, удивился еще больше и переспросил, засомневавшись, что правильно понял:

— Лен, ты чего?

— Я знаю, что Володарский не просто твой учитель, а очень близкий тебе человек, наверное, ближе всех. Я не хотела напоминать.

— Ничего, — смутился Денис, не зная, как реагировать на такое сочувствие. — Четыре года прошло.

— Потеря всегда безвременна, — так Васька говорит.

Ухватившись за повод, Денис поспешил сменить тему. Он еще терялся рядом с ней, привыкший общаться с иными женщинами, мало искренними, много эгоистичными, не той «огранки», никогда не совпадавшими, не понимающими, не разделяющими ни грамма его жизни.

— Василий Федорович уникальная личность, — уводил, уводил от иного, к чему пока не созрел, Арбенин.

— Да уж! — разулыбалась Ленка, с легкостью принимая его «подачу». — Мужчина всей моей жизни!

— А иные мужчины твоей жизни где? — не успев себя тормознуть, больше от внутреннего переполоха, бабахнул Денис и тут же пожалел.

— В былом! — усмехнулась Ленка.

Какой-то теннисный турнир вопросный у них начался, каждый осторожничал отчего-то и переводил пас.

— А вот у вас, Денис Васильевич, говорят, большая любовь была, и жили вы себе, поживали, но отчего-то расстались?

— Кто говорит? — ощутимо для всех ее рецепторов ощетинился он.

— Зоя Львовна. — И заспешила успокоить: — Но она ничего такого не рассказывала, ты не подумай! Извинилась за ситуацию, в которой мы с тобой оказались, и оправдывала твою маму. Рассказывала, что она сильно переживает за тебя, особенно после того, как ты расстался со своей девушкой, с которой долго жил вместе!

И, отбарабанив «отповедную», разозлилась не по-детски на себя, на него, на это отпрыгивание в сторону от неуютных тем и, подняв руки вверх, ладонями вперед, присущим ей останавливающим жестом, заявила:

— Все! Терпеть не могу этого!

— А конкретнее? — посуровел Денис.

— Да вот этого! Мы с тобой как по минному полю! Тут не скажи, там не спрашивайте, ой, вопросец неуютный! Да с каких кренделей?! Я вот так этого наелась! — Она провела ладонью по горлу, пояснив как. — И с тобой не собираюсь осторожно ступать по неудобству! Я с тобой так не хочу! Честно, до конца в постели и осторожненько в жизни! Ай, ай, неудобные темы!

— Лен, ты чего разошлась-то? — улыбнулся он, тихо радуясь про себя. — Все нормально. Да, была у меня девушка, Викторией звали, мы почти три года прожили вместе, а потом выяснилось, что я ей особо и не нужен, и не интересен. Как-нибудь тебе расскажу, но в принципе это скучно. А у тебя любовь с проживанием случалась?